Солнце, ослепительно страшное, Ты насмерть поразило б меня,
Если бы во мне самом не было такого же солнца.
Уитмен
Курьер
4.09.35
-- Свежее мясо! Отличное свежее мясо! -- так и начинается моё утро. Каждый день, кроме пятницы.
-- Люхум аттазиджа! -- прямо под окном, двумя этажами ниже. Ещё одна издержка Двадцатого округа -- как и аборигены, смотрящие на тебя с таким удивлением, словно по их улицам идёт белый медведь.
* * *
ESA, в которую я так и не поступил, сделала мне ручкой минимум на год, так что оставаться в Париже будет просто не на что. Можно вернуться в Беринген, туда репатриировались мои родители, когда в России начиналось. Только о возвращении не хотелось даже думать. С тоской и чёрной завистью обновляя список принятых на планшете, я слушал, как мой сосед по комнате празднует поступление с ещё несколькими хмырями. Один из них, горбоносый и худощавый, подошёл и ко мне.
-- Мигель, ронин-профи -- кто такой ронин, я не знал, но отрекомендовался в ответ.
-- Курт. Всё завалил.
-- Ага. Видишь меня в этом списке? -- наклонившись над планшетом копной сальных чёрных волос, Мигель бесцеремонно ткнул пальцем в экран
-- ???
-- Я тоже не вижу. Четвёртый раз не нахожу, и в пятый не найду. Так что и ты прими это проще.
-- ...
Наверное, в тот момент я напоминал телёнка, который остался один в чистом поле. Глядя на мою кислую физиономию, Мигель буквально запихнул меня за стол к своим приятелям и всучил бутылку "Кроненбурга"...